Александр Дольский: «Будущее России – это борьба без конца»

Александр Дольский: «Будущее России – это борьба без конца»
Фото: saratov.mk.ru

Накануне новогодних праздников в старом ТЮЗе состоялся концерт заслуженного артиста России Александра Дольского с программой «Лучшее». Классик авторской песни исполнил и снискавшие народную любовь песни «Алёнушка», «Мне звезда упала на ладошку», и совсем новые вещи. Кроме этого исполнитель читал стихи из своей книги «Сонеты». После концерта мы встретились с маэстро.

Сегодня на концерте в одной из ваших песен прозвучали такие строки: «Там, где сердце всегда носил я, /Где песни слагались в пути, /Болит у меня Россия / И лекаря мне не найти». А когда заболела Россия, как вы думаете?

— Трудно сказать. По-моему, она всю историю болеет. Какие-то были времена, более или менее благополучные, но только для высших классов. Может быть, при Екатерине, при Александре II , при Александре III. А так… Вся наша страна несчастная. Почему-то среди, рождающихся на белый свет, есть определённый процент очень плохих людей: жадных, безразличных к окружающим, не понимающих ни в живописи, ни в музыке, ни в поэзии. И они становятся чиновниками и начинают разорять Россию. Почти никто из них (исключения всё-таки бывают!) не думает о народе. Но всё равно Россия — прекрасная страна и за её людей у меня болит сердце. Я только радоваться могу нашей прекрасной территории.

Я видел хороших людей, с которыми был знаком в молодости. И вот я встречаюсь с ними сейчас. Конечно, они улыбаются. Но это совершенно бесчеловечная порода. Это порода каких-то выходцев из другого мира. Они не знают нас. Они живут другой жизнью, в которой у них всё есть. А это неинтересно. Они становятся тупыми, им безразличны и неинтересны люди. А ведь самое интересное на земле — человек. А им ничего, кроме денег, не надо. Они из-за денег любого продадут. Повторю, что несчастья преследуют Россию. Но всё равно  она — счастливая страна. Видите, какие мы богатые. Но богатство наше не в деньгах, а в том, что мы живём и любим друг друга.

— Как вам живётся и пишется в наше столь непростое время?

— Мне всегда жилось и писалось легко. Но единственное, что сейчас плохо, — это то, что человеческая культура, этот реализм (социалистический и несоциалистический) терпят крах. Я ни к кому себя никогда не относил. Я был венецианцем и древним греком, я был кем угодно: мне близка любая культура — и немецкая, и французская, и русская, и калмыцкая, и китайская… Сейчас у молодёжи появилось много возможностей и увеличился объём информации. А это означает власть. Молодёжь осуществляет свою власть, а вернее сказать, через неё осуществляют власть над народом различные структуры.

— Советское время, которое сейчас немодно хвалить, было временем расцвета советской эстрады, советской литературы, советского театра. Вы согласны с этим?

— Да какое там искусство великое?!

— Та же эстрада!

— Всё было конъюнктурным. Всё было зажато Союзом писателей, Союзом композиторов. Не было никакой свободы творчества. И я ощущал это на себе. Сейчас всё по-другому. Сейчас свобода есть, но для кого она? Для тех, кто кривляются на телевидении, выходят в майках, оголённые. Музыки никакой нет. Но музыки нет не только в России, но и в других странах. Не считаю советское время счастливым для общества. Это время было тоже несчастное. Сплошь неравенство, привилегии, насилие властного класса над интеллигенцией и рабочими. Мы — уникальное поколение. Мы прошли социализм и сейчас видим капитализм. И я как-то себе сказал: «Не зря большевики резали богатеев, не зря!» Я теперь понимаю, почему это происходило. Вся наша власть сосредоточена в руках богатых людей. Они не дают развивать культуру. Ещё живы классика, балет, опера, пение, в том числе детское. Но свободы нет: человек сам придумал какую-то музыку и поёт. Но никто его не поддержит, не поможет, не даст дорогу, даже если он талантлив. В Америке точно так же. Хотя там больше свободы.

Я в советское время не мог выпустить ни одной книжки, хотя меня как поэта знали уже с 50-х годов. Есть даже научные статьи на эту тему, что слово «литература» происходит от слова «литера» — «буква». И стихи должны быть напечатаны на бумаге. А у нас появился впервые в мире термин — «непечатанная литература». Это Высоцкий, Окуджава, Визбор, я и другие. Быть может, мне нескромно причислять себя к ним. Но, вы знаете, меня признавал Галич и любил. Меня признавал Высоцкий.

— Как вы думаете, почему в наше время так мало на эстраде настоящих эталонов таланта и хорошего вкуса?

— Это всегда было так, кроме классических видов искусств, в которых человек выходит, и сразу видно, что это нечто выдающееся. Да, ему могут строить козни. Да и так же в литературе. А раньше вообще было невозможно напечататься. Это сложный вопрос. Поэт, издавший книгу, имел 6 тысяч рублей в год. Я уважаю только Маяковского. Он единственный был искренний. Он был революционером. Ему не надо было ни власти, ни денег. Он верил, что это будет счастливое время. А Есенин был поумнее, он лирик, он грустный, и он сразу понял, что всё это очень плохо. И другие поэты это сразу поняли. А как у нас убивали поэтов! А как поступала советская власть с композиторами! Шостакович, Пастернак, Бродский — всё это сломанные судьбы.

А моя популярность основывается только на том, что у моих стихов есть музыкальная поддержка. Если бы я только читал стихи, то не стал бы так известен. Музыка помогает распространить песни. И конечно, мне помогло изобретение магнитофона. Записи бардов (и мои в том числе) распространялись десятками миллионов. Поэтому люди порой знают те мои песни, про которые я уже и сам забыл.

А вообще я жизнью доволен. Живу. Пишу. Меня иногда приглашают в некоторые города, куда приезжаю с удовольствием.

Последний раз мы встречались с вами в 2012 году. С тех пор прошла целая «пятилетка». Какой она была для вас?

— Я переиздавал и переделывал свои книги. Очень много редактировал. Первое издание романа в стихах «Анна» было в 2008 году, в 2012-м я выпустил третье издание этого романа. Редактировал все сонеты и другие свои стихи. Эти годы были заполнены издательской деятельностью. Я всё делал сам. За меня никто не сделает книгу моих стихов так, как я. Самое главное, чтобы поэзия дошла до народа.

— В современной литературе вы находите для себя что-нибудь стоящее?

— Вы знаете, нет. И это естественно. Ведь все, кто пишет, моложе меня. Меня может удивить только гений. А гения я пока не вижу. Из зарубежной литературы мне одно время очень нравился Маркес. Но потом понял, что у него везде один и тот же приём. Помню, что лет в 15 я недооценивал Толстого и Чехова. Но когда почитал западных лауреатов Нобелевской премии, когда стал старше, то понял: «Боже мой! Ведь Толстой — гений! Чехов — гений! Лесков — гений!» Гений Пушкина я впервые понял в 20 лет.  А до этого восхищался лесенкой в стихах Вознесенского. Молодости свойственны заблуждения. Хотя в юности у меня сердце было умное, а башка глупая. И нужно было много читать и думать, и многое пережить, чтобы что-то понять.

Сегодня, может быть, и есть гениальные авторы. Но я их не знаю. И свои стихи издаю сам за свой счёт относительно небольшими тиражами — тысяча экземпляров. Потому что нет издателя, которому я мог бы довериться, который заинтересовался бы моими стихами.

Меня травили и ко мне очень плохо относились и в клубах КСП (клуб самодеятельной песни), и в Союзе писателей. В рецензии писали: «Дольский может петь свои стихи на концертах, а другие поэты и этого не могут». Когда я хотел издать книгу, мне даже в ЦК КПСС помогали, старались помочь в отделе культуры, но никак не получалось.

Но я всё-таки прорвался со своими песнями. И вышел на такую высоту со своей музыкой, что Окуджава, Галич общались со мной как с равным, хотя я был моложе.

Помню, как Александр Галич мне говорил: «Саша, вы будете великим поэтом!» Помню, как мы сидели дома у Булата Шалвовича Окуджавы. Я прочёл ему свой венок сонетов. Он вскочил, схватил свою сигарету «Рейс» (это были самые дешёвые сигареты — вот вам к вопросу о заработке литераторов) и произнёс: «Это же настоящая русская литература!» Таких высоких отзывов я больше ни от кого не слышал. В Союзе писателей меня не понимали.

— Александр Александрович, а каким вы ощущаете наше время?

— «Время — любимый мой материал, Душа из которого сшита во мне». Это сказано в юности. Считаю, что никакого времени нет. Это выдумки.

Что такое время? Мне уже много лет. Я по-своему гляжу на вещи. Я по-своему счастлив. Для меня счастье в другом.

— А в чём?

— В каждом  случае оно своё. Раньше счастье было в маленьких детях. В жене. Сейчас дети уже выросли. Теперь счастье  в успехах детей. Но на первом месте у меня стоит моя подруга, верная жена, с которой мы вместе уже 43 года. Счастлив, когда пишутся стихи, когда сочиняется музыка. Когда я разыграюсь на гитаре и могу играть сложнейшие вещи. Когда концерт проходит так же прекрасно, как сегодня. Когда публика чувствует каждое слово, каждую гласную, каждую согласную.

— Каким вам представляется будущее России?

— Борьба, борьба, борьба без конца. Очень плохо на Россию действует международная банда миллиардеров, которая засела в Америке, в Англии, в Германии, вся эта денежная грязь, которая коверкает мир и делает всё в свою угоду. Какой-то миллиардер ради своей улыбки, ради глотка виски может убить тысячу человек. Не считаю их элитой, я придумал слово «элит а » (с ударением на последнюю букву). Сейчас появилась и спортивная элит а , появилась попсовая элит а. Эти люди, которые надоедают, какие-то бесталанные, ведь невозможно ничего посмотреть, нет ничего, где были бы другие лица. Везде мелькают только лишённые таланта, сообразительности, неловкие люди, которые ничего не умеют. Кто грудь показывает, кто делает акцент на то, что в штанах. Дурными голосами поют какие-то дурные песни непонятно с каким текстом.

— Мы встречаемся с вами в новогодние дни. Как в вашем доме принято встречать Новый год?

— Мы собираемся все вместе, пьём чай, смеёмся, рассказываем всякие истории. Приходят дети со своим семьями. У нас ведь уже трое внуков.

— Я знаю, что у вас три сына. Расскажите о них. Чем они занимаются?

— Старший Александр (родился в 1977 году), врач, очень успешный остеопат. Павел  (1978 года рождения) художник. Пётр (1983 года рождения) музыкант. Сыновья уже взрослые.

— Как в жизни должны быть расставлены приоритеты?

— У меня самое главное — творчество, искусство, гармония. И быть абсолютно кристально честным, не обманывать ни детей, ни жену и не врать им, что я что-то не так делаю. И быть честным в творчестве.

— Как у вас рождается песня? Что появляется вначале — стихи или музыка?

— Я пишу стихи. Потом сочиняю музыку, может быть до 25 вариантов мелодии.

— У меня есть две ваших книги стихов: «Сонеты» и «Анна». Они заслуживают самых восхищённых эпитетов. А как встретила эти книги критика? С должным почтением?

— Было два официальных критика. Кречетов написал, что «это современный Онегин, иногда прорывается что-то дантовское. Это великое произведение, но навряд ли оно придется сейчас ко времени». А московский профессор Черноземова изучает досконально всё моё творчество, очень тщательно разбирает его на международных конференциях. Знаю, что до моего романа публика ещё не скоро доживёт. Может быть, нескромно так говорить. Почему от Пушкина отвернулось всё общество, когда он написал «Бориса Годунова»? Да потому что он сделал гигантский шаг вперёд! Он шагнул дальше Шекспира! Но современники сразу стали его презирать.

Многие считают, что родоначальником авторской песни был Александр Вертинский. Вы с этим согласны?

— Нет. Считаю, что первым автором авторской песни был дореволюционный мужик, который, стреляя из лука, вдруг услышал, что струна звенит, и стал на ней играть и что-то своё петь. Первые авторы были знамениты уже в тринадцатом веке. А из более поздних? Не знаю. У меня не было кумиров, которым хотелось бы подражать. Я учился благородству у Окуджавы, а сориентировал меня обратить внимание на дикцию Высоцкий.

В вашей семье в предыдущих поколениях были священники. Как вы думаете, спасёт ли православие Россию?

— Думаю, что православие — одна из основ. Мы сейчас все стали мудрыми. Мы знаем про космос, про звёзды, про различные религии. Мы понимаем, что такое Бог. И некоторые отрицают его. Я тоже иногда бываю атеистом. Но считаю, что Бог как величайшее человеческое, философское понятие необходим стране, русскому народу в особенности. Смотрите, что творится с Западом. Там в Бога никто не верит, семьи разваливаются. Считаю, что вера должна быть. И христианская вера — такая благородная, такая красивая, которая родила так много величайших произведений во всех видах искусства, должна существовать в нашей стране как основа нашей культуры и нашей жизни.

Церковь — это другое дело. К церкви отношусь иначе. Мне не нравится шикарное одеяние священников, эта нескромность. Мне не нравится, что это не похоже на Иисуса Христа. Что это не похоже на ранних христиан. Что это не похоже на протестантизм. Это нескромно!

Если за эти мои слова меня вздумают отлучить от церкви, то ничего не получится. Ведь я сам себе церковь. Каждый человек — это храм. Потому что каждый человек, и вы — частица Бога. В вас 22 грамма Бога. Это вес души. Недавно его установили учёные.

Православие необходимо. Это такая добрая религия! Она основана на семейных ценностях. На патриотизме. На верности. Это же замечательно!

Александр Александрович, последний вопрос. С чем у вас ассоциируется Саратов?

— «В деревню, в глушь, в Саратов!» Конечно, Саратов давно не глушь. И он ассоциируется с потрясающими, изумительными, добрыми людьми, которые слушают мои стихи, покупают мои книги, приходят на мои концерты. И я всё время вспоминаю Николая Янковского, брата Олега Янковского. Он отстоял мой концерт в Саратове, невзирая на то, что крупные партийные чины не хотели его допускать

— В 2012 году, приехав из Санкт-Петербурга, где мы с вами встречались, я передала ему от вас привет и публикацию в газете «Московский комсомолец» в Саратове»: ваше интервью, в котором вы так тепло о нём говорите. Он хотел вам позвонить, да, видимо, постеснялся. К сожалению, он умер.

— Да, это мне известно. А вы знаете, я ведь пересекался и с сами Олегом Янковским. Когда нам было по 25-26 лет, мы встретились в Свердловске, в ресторане, за одним столом. Потому что нас пригласила одна и та же администратор: у него — свои выступления, у меня — свои.

Пользуясь случаем, поздравляю всех читателей с Новым годом. И желаю в нём всем здоровья и побольше радостей в жизни! 

Ещё новости о событии:

Александр Дольский: «Будущее России – это борьба без конца» - МК в Саратове
Накануне новогодних праздников в старом ТЮЗе состоялся концерт заслуженного артиста России Александра Дольского с программой «Лучшее».
17:51 07.01.2018 МК в Саратове - Саратов
Накануне новогодних праздников в старом ТЮЗе состоялся концерт заслуженного артиста России Александра Дольского с программой "Лучшее".
17:16 07.01.2018 SaratovNews.Ru - Саратов
 
По теме
Клумбы за 19 миллионов в Энгельсе. Экс-директор муниципального учреждения, заключивший контракт с родственницей, подозревается в коррупции - ИА Версия-Саратов © нейросеть «Шедеврум» / ИА «Версия-Саратов» В Энгельсе в отношении бывшего директора муниципального учреждения, подведомственного администрации Энгельсского района,
ИА Версия-Саратов
Медицинские учреждения Саратовской области готовы к паводку - Министерство здравоохранения      В ходе подготовки к прохождению паводка министерством здравоохранения области и подведомственными  медицинскими организациями  уточнены населённые пункты, которые могут быть подтоплены на период паводка,
Министерство здравоохранения
В Саратовской области у скотины нашли бруцеллез: ветеринары добираются на лодках - Четвертая Власть На территории двух районов региона из-за бруцеллеза ввели карантин Фото: Управление ветеринарии по Саратовской области В Саратовской области на территории двух районов из-за бруцеллеза ввели карантин.
Четвертая Власть